Алина Бабкина

Мои любимые практичные четки - из монастыря Самтавро, Грузия. От мощей прп. Гавриила Угребадзе. Самые удобные, рабочие.Потому что в них его странная, хрупкая, безумно сильная любовь, которая как будто не боится ни грязи мира, ни боли людей, ни их безумия, а идёт к ним прямо сквозь всё это, как он сам когда-то шёл по улицам Тбилиси, притворяясь юродивым и обнимая всех, кого отвергли.Чистая дисциплина ума помноженная на физическое удобство использования, идеальные и любимые мои четки.

Стало почти невозможно найти обычные чётки на 100. Не декоративные, не на резинке, не браслет, а именно те, которыми удобно молиться: с шерстяными узелками или бусинами, без фурнитуры.В лавках сплошь красивые браслеты на 10, или 20, или 33.В монастырях те же браслеты, но с крестиком. Чётки, как символ, как сувенир, как украшение есть. А чётки как инструмент молитвы исчезли.Это вроде бы мелочь, но она говорит о многом: мы перестаём отличать молитву от настроения, предмет от символа, практику от внешнего знака.Те самые «на 100» нужны не для красоты. А для того, чтобы молиться, когда не держится ум. Когда не можешь сказать больше ничего, кроме «Господи, помилуй», и повторять это, пока сердце не догонит. Узелок за узелком.

Чётки - не архаика и не «вещь для монахов». Это конкретный инструмент, помогающий удерживать внимание в молитве в условиях, когда внимание рассыпается, тело напряжено, а внутренней молитвенной собранности нет.Православная традиция, особенно в линии исихазма, от отцов пустыни до Григория Паламы, подчёркивает: цель молитвы не в том, чтобы думать о Боге, а в том, чтобы быть в Его присутствии, позволяя уму спуститься в сердце.Но для того, чтобы ум вошёл в сердце, он должен перестать метаться. А для этого нужно повторение, ритм, упорядоченность. Именно это и дают чётки: они задают телесный ритм, в который постепенно начинает встраиваться дыхание, а за ним - внимание и внутреннее состояние.С точки зрения нейрофизиологии, это описывается так: регулярное повторение короткой фразы с одновременным моторным действием (перебиранием узелков) активирует дофаминовую систему предвкушения (reward anticipation system), но без возбуждения, в спокойном, умеренном режиме. Это снижает активность миндалины, нормализует уровень кортизола и приводит к активации парасимпатической нервной системы: то есть, организма в состоянии спокойствия, безопасности и восстановительной работы. Уровень альфа-ритма в коре мозга растёт, человек легче сосредотачивается, внимание становится устойчивым, внутренняя речь замедляется.Психологически это похоже на самосборку: в ситуации, когда человек разобщён внутри себя (мыслями в одном месте, телом - в другом, а чувствами вообще в прошлом или будущем), чётки возвращают в настоящее. Они дают простую, повторяющуюся структуру: узел, вдох, молитва, выдох, следующий узел.В аскетической традиции, особенно у Никодима Святогорца, Феофана Затворника, Игнатия Брянчанинова, ясно видно: речь идёт не о «подсчёте молитв», а о воспитании внутренней устойчивости. Молитва становится телесной привычкой, встроенной в ритм жизни. А чётки - это опора для этого навыка.Не стоит относиться к ним как к обязательной «духовной технике». Но если внутренне тяжело, если трудно молиться, если ум не держится в словах, это не повод всё бросить. Это как раз тот момент, когда чётки могут стать связующим звеном: между телом, вниманием и молитвой. Между суетой и Богом.

* пытаюсь соответствовать ростом * 😆

В первый раз я увидела Оптину в 16 лет.Тогда я заподозрила, что духовник одного знакомого семинариста будто сканировал меня на профпригодность. Во второй, в 17 лет, мы с мамой жили там у бабушки Ани. Мама тревожилась обо мне, а старец Илий её утешил: сказал, что всё устроится, будет благочестивый счастливый семейный союз.Теперь мы с мужем вдвоём стоим у заросшего розами монастыря и смотрим, как на рассвете лепестки оттеняют золотом.