I D E A L I S T

Что было и что есть. Захваченный чертями осколок прошлого, перепрофилированный под капитолий штата Нью-Йорк, Олбани, США. Даже не хочется обсуждать оскорбляющую здравый смысл официальную легенду возведения здания. По-моему, всё ясно и без слов. О масштабе тех сооружений мы часто судим лишь по фасаду. Редко принимая в расчёт их внутренний мир. А надо бы принимать. Даже с учётом того, что изуродовано всё от души.

Если когда-то на Земле звучала симфония света, если в камне застывал восторг, значит окружающее уродство – не суть, а искажение. Это лишь временная тень. И не знай мы о том, что было, не имей мы архитектуры небесного порядка, нас можно было бы убедить в чём угодно. Что человек – навоз, что зло вечно, что мрак – естественный порядок вещей. Дабы и здесь заразить отчаянием, усыпить дымом безысходности.Но язык неба, льющийся из камня, ломает всю игру. Готический свод, купол, колонна – это не просто конструкция, а код, который активирует память о высшей реальности, о колоссальном призвании и потенциале. Это главное и сознательно оставленное оружие пробуждения, мост между светом и тьмой. Иначе не было бы остервенелых попыток его сломать, не было бы войны с памятью. Ты не должен видеть погребённый код Эдема и не должен слышать, как звучит свет в форме, потому что красота вышибает из гипноза. Разглядев её, ты уже не примешь уродство за норму. Запредельная гармония прошлого рушит всю риторику прогресса. В человеке происходит онтологический взрыв. Отвращение к любой официальной информации. Он больше не может довольствоваться объяснениями экспертов, учёных, историков. Он понимает, что его сознание с рождения велось по ложным тропам. И обретает орган внутреннего распознавания лжи, чувствуя фальшь, как запах разложения. Когда ты видишь формы соразмерные вечности, возникает не гордость за прогресс, а стыд за свою ослеплённость. Ты сознаёшь как низко тебя опустили, на каком уровне заставили ползать. Но в то же время, разум начинает отсекать всё мёртвое. И главное, он теряет страх. Ведь если вся наша версия цивилизации соткана из фальши – что терять? Это и есть рождение свободы. А чем выше свобода, тем выше неуправляемость. Вот почему носители яда безысходности так любят перестраивать всё исключительное, затыкать последнего свидетеля истины. Они хотят, чтобы на фоне мерзостных форм человек отказался от веры в прекрасное, разочаровался, проникся своей некчёмностью. Сокрушая портал света, они блокируют возможность идти на явленный свет. А вся культура, с её писателями и проповедниками, лишь этому способствует. Ни один цензурный комитет так и не пропустил вольные суждения писательского гения о природе расплавленных и засыпанных зданий, о причинах возведения звёздных городов и исчезновения мира, следами которого исчерчена вся Земля. Нам же следует помнить, что неотмирная архитектура не только задаёт ориентир совершенства, она являет каждому утраченный масштаб, призывая соотнести себя с ним. Это невидимый суд, которому ты подвергаешься просто глядя на объект. Это вызов. Чтобы ты понял, сколько ты потерял. Если человек расслышит его, тогда всё навязанное тёмными, будет вызывать у него тошнотворную брезгливость и усмешку. Ибо узрев настоящую меру, ты уже не примешь подмену за бытие. Это страховка от падения в бездну. И кто ты – не вмещается в этот мир.

(не задано)

Услышал метафору Глогера о мире, как кинотеатре страданий, где цель каждого сюжета – выжать побольше страха и отчаяния. И хотя я тоже подписан на идею признания Земли сборочным конвейером по производству гавваха, наши взгляды отличаются кардинально. У Глогера делается навязчивое допущение, что сущий мир порочен изначально. То есть, он с завода такой. Он именно спроектирован как фабрика страданий, где буйствует перманентный треш: болезни, бедствия, мучения, потрясения, войны, преступность. Задача же глобальных элит – всячески этому способствовать. Чем они и занимаются всю историю. Отчасти согласен. Процесс расчеловечивания действительно объективен. Но мир не спроектирован как царство мрака и разложения. Просто мы живём в особой версии бытия. Это оккупационная надстройка, возникшая совсем недавно. Если бы реальность функционировала на базе глумления в режиме «non stop», здесь никак не могла бы возникнуть окрыляющая архитектура прошлого, которая даже под грузом ублюдочных реставраций всегда призывает человека стать выше и светлее. Черти не могут внедрять оживотворяющую музыку форм, от которых поёт душа. Садисты не стали бы создавать нечто истязающее красотой. Устанавливать органы и колокола ради пытки. А значит садизм начался только с определённого этапа, когда мир ещё не был капканом. И я уже говорил, что именно старая архитектура – это вещественное доказательство иной реальности, иного дыхания Земли. Поэтому она и остаётся главным врагом нынешнего режима.

(не задано)